бающего благоговейного почитания святыни, священник должен требовать, чтобы присутствующее в доме во время совершения священноденствия вели себя достойно великого дела, в нем совершаемого, и чувствовали себя как бы в присутствии Самого Господа, в святыне церковной посещающего болящего, и священник не должен допускать, чтобы кто-либо, по невниманию иди непониманию дела, рассеянностиго, суетливостью, беготнею и сторонними занятиями, иногда не обходящимися без стука и шума, нарушал строгий чин церковный. В каждом благочестивом доме у православных христиан стоит лампада пред иконами, и если когда, то в это время, при отправлении в доме священнодействия, она должна теплиться, что служить выражением молитвенного настроения присутствующих при постели больного. Благоговением, подобающим святыне, предписывается это, и в свою очередь может действовать на возбуждение и усиление благоговения в других. Сам священник, при этом, не должен допускать и тени небрежности и религиозного равнодушие. Положение больного, в особенности тяжкою болезнию, располагает священника и всех, сочувствующих страдальцу, к чувствам умиления и сокрушения. Потому естественно желать, чтобы тон умиления слышался в чтении тех молитвословие, какие влагает Церковь в уста священника, когда он совершает положенные требы при постели больного (Служен, священ., 261-262 стр.). Пастырская попфчитфльность о болящих. 1) Само собою разумеется, что для выполнения этого великого пастырского долга необходимы своевременный посещения пастырем болящего. К глубокому сожалению, обыкновенно, сам больной боится призвать священника, чтобы не напугать родных, потому что это значило бы объявить о своей близкой смерти; родные боятся предложить религиозное утешение, чтобы не смутить больного; врач запрещает звать священника из боязни волнений для больного. В конце концов опускается самое нужное в пастырском смысле время, и священник приглашается лишь в последние минуты жизни больного. Поэтому необходимо приучать больных не пугаться посещений пастыря, а для достижения этого священнику сдедует самому навещать всех больных в своем приходе и в случаях опасных и ддительных забодеваний спешить к таким больным в самом начале их болезни, когда о смерти еще не может быть и речи (см. Ц. В. 1905, 47). Думается, что путем учительства в храме, школах и по домам возможно было бы подготовить к таким посещениям и так называемых интеллигентных пасомых, не говоря уже о простом народе, сердцу которого близка пастырская душе-попечительность о болящих и который скоро может свыкнуться с посещениями пастырем больных. Во всяком случае священникам следует помнить, что спасать живого много путей и средств, воздействовать же на умирающего негде иначе, как у его "последней постели4'. И потому священник, который знает и верит, как драгоценна в очах Божиих каждая душа христианина, искупленного не золотом и се-ребром, но бесценною кровию Иисуса Христа, не пожалеет ни труда, ни жертв, чтобы вызвать из забвения затерянное средство душеспасения: "пастырстве у постели" (подр. см. Ц. Вед. 1907, 28). 9) Обязанность напутствования больных требует со стороны пастыря внутреннего сострадания и сердечного сочувствия к ним. Кто при виде великой слабости, сильных болей, тягостного страха и боязливости при борьбе со смертию, или при виде плачущего семейства может оставаться безучастным, говорить холодные слова, тот не призван к духовничеству. Здесь нужны самое сердечное участие, самое близкое сочувствие, если возможно, — слезы. Молодому священнику, юность которого не была омрачена никакими печалями и заботами, бывает трудно войти в положение страждущего и особенно бедного больного. Он может подвергнуться искушению при виде тяжко больного: или поступить слишком жалостливо и плачевно, или отвернуться от больного даже с отвращением. Но кто изгоняет из ума страдание и смерть, избегает их вида, тот не пастырь. С участием должно соединяться душевное спокойствие, которое благодетельно действует на больного. Даже если бы известно было, что больной опасен, то и тогда духовник пусть входит в его комнату с покойным дружелюбием; больному, который, может быть, со страхом наблюдает вид входящего, сделается легче, и после этого будет лучше говорить с ним об опасности. Иного пастыря затрудняет по- Употребляемое для обозначения пастырского посещения больных слово: «напутствие» (см. I, 13, Григ. Нис, 5) или «напутствование» (см. Уст. Д. К., 183), имеет глубокий смысл. Оно указывает на долг пастыря проводить умирающего в новый далекий путь, давши его душе все благопотребное для неё. Хотя главнейшая забота пастыря при этом состоит в том, чтобы никто из пасомых не отошел от жизни без «последнего и нужнейшего напутствия» его св. таинствами, но для блого-плодности этого напутствования и для облегчения пути отходящего «в оное последнее и дальнее странствие» настоятельно потребна со стороны пастыря особая душф-попечительность о болящихы). Вот почему не достаточно только исповедать и причислить больного, а необходимо еще подирепить, утешить и наставить его2).